Пришел ко мне один приезжий священник, чтобы повидаться и побеседовать со мною. О себе он сказал, что по обязанности пастыря занимается беседами с именуемыми старообрядцами, что читал мои сочинения, что помнит особенно беседу с православным священником, напечатанную в «Братском слове» (1884 года т.II, стр.423) и посему почел небесполезным лично со мною видеться и посоветоваться, как успешнее вести ему беседы с старооорядцами и как лучше ответствовать на некоторые частные вопросы старообрядцев. Вот почему, сказал он, я решился прийти к вам, и прошу вас уделить несколько времени на беседу со мною.

Я ответил: Что могу, с усердием готов сообщить вам, ибо я весьма утешаюсь, встречая таких священников, для которых дорога церковная польза, которые тщательно исполняют свою обязанность. А первая обязанность священника – заботиться о возвращении заблудших на путь спасения. Он будет ответствовать пред Богом, если о том не заботится; особенно же если кто из православных совратится в раскол и не будет поддержан, сохранен от уклонения: священник будет за то ответствовать пред Богом. А такие уклонения в раскол и вообще успехи раскола по приходам удобно происходят при молчании священника, если он не учит своих духовных детей бегать раскольнических сетей и не обличает пред ними неправду раскола. Посему великую заслугу пред Богом имеет тот священник, который своими беседами если и ни кого из раскола не обратит к православной церкви, по крайней мере удержит православных от совращения в раскол. Весьма нужно также священнику иметь тщание не о том только, чтобы вести беседы о старообрядчестве, но и о том, чтобы его беседы имели действительное влияние на слушателей. Это очень важно, и такие беседы – дело искусства и опытности. Чтобы приобрести такое искусство и такую опытность, нужно священнику всегда следить за своими беседами: все ли им сказанное хорошо и верно сказано или в сказанном есть какой недостаток, и если есть недостаток, всячески заботиться, чтобы в другой раз его уже не было. А наипаче нужно просить Бога о помощи и не надеяться на свой разум.

Священник. Сознание долга и любовь к ближним меня и понуждают заниматься беседами о старообрядчестве. А желание вести беседы с большим успехом понудило прибегнуть к вам за советом, и за совет ваш я буду вам благодарен.

Я ответил: Если вы, как говорите, читали мои сочинения и, конечно, читали Выписки Озерского, также другие подобные книги, то я уверен, что вы уже довольно знакомы с тем, как лучше вести беседы с именуемыми старообрядцами, Что я вам скажу теперь, будет большею частью повторением читанного вами. Думаю, однако, что не будет лишним и повторение вам известного.

Прежде всего мы побеседуем о том, с чего следует начинать беседы с именуемыми старообрядцами.

По моему мнению, священнику и всякому другому лицу, намеревающемуся вести собеседования с именуемыми старообрядцами, надлежит позаботиться прежде всего о том, чтобы внушить старообрядцам и православным должное внимание к слову Божию, к святому Евангелию, и разъяснить необходимость твердой веры в него, доказывая то словами самого Евангелия: иже имет веру (в Евангелие) спасен будет, а иже не имет веры (во Евангелие), осужден будет (Мар. зач.71); и паки: покайтеся и веруйте в Евангелие (Мар. зач.2); и словами св. апостола Павла: подобает нам лишше внимати слышанным от Господа... извещенным слышавшими Господа (Евр. зач.305). Нужно также возбудить должное внимание к Апостольскому учению и к определениям вселенских соборов о догматах веры, яко основанных на Евангельском учении. Это необходимо нужно потому, что старообрядцы все старопечатные книги, даже составленные при патриархе Иосифе, и в них не только взятое из творений св. отцов, но и не основанное ни на каком писании, а содержащее только личные мнения составителей тех книг, почитают наравне со словами Самого Христа Спасителя, записанные во св. Евангелии, и даже многажды словами писателя старопечатной книги покушаются отстранить Евангельские непоколебимые истины и Господни обетования, и на словах такого писателя основывают все свое спасение. Например: вы представите старообрядцу свидетельство от слов св. апостола Павла, принятых им, по собственному его уверению, от Господа, что приношение бескровной жертвы тела и крови Господних будет совершаться до второго Христова пришествия: дондеже приидет (Кор. зач.149). А старообрядец-беспоповец, не обращая никакого внимания на слова Самого Господа, преданные Апостолу, и вменяй их аки ничего не значащие, приводит, ничтоже сумняся, свидетельство о мнимом прекращении бескровной жертвы из Большого Соборника, из приписанного св. Ипполиту слова, говоря: а вот св. Ипполит пишет: «тело и кровь Господни во днех онех не имать явитися», – приводит, даже не понимая хорошо значения этих слов, и только тщится ими отстранить слова Господа, преданные Апостолу. И еще, например, слова Господа, сказанные с толиким прещением: аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его,

живота не имате в себе (Иоан. зач.23), старообрядец беспоповец, отвергающий необходимость совершения и употребления сего великого спасительного таинства в церкви вселенской, тщится отстранить словами Великого Катихизиса, где писатель сей книги, говоря о необходимости употребления таинства евхаристии в церкви Христовой, делает из сего исключение для отдельных лиц на таковой случай: «аще вожделев сих не возможет употребляти» и сими словами именуемую свою церковь мнит свободною от заповеди Господа о совершении таинства тела и крови Его, в явную противность слову Его мнит получить спасение без употребления сего таинства, иметь живот вечный, не вкушая плоти Сына Человеческого, не пия крови Его. Также и поповцы незыблемые обетования Господни о неодоленности церкви в том ее составе, в каком она Господом создана, отстраняют указаниями свидетельств о частных событиях в церкви, и тем отметают Евангельские обетования. Таковых примеров предпочтения старообрядцами писаний человеческих слову Божию, извещенному во Евангелии и посланиях Апостольских, можно было бы указать очень много. Потому-то при собеседованиях со старобрядцами и необходимо нужно прежде всего разъяснить им, что мы должны иметь непоколебимую веру в слова и обетования Господни доказывая это, как я выше сказал, словами Писания, повелевающего нам лишше внимати слышанному во Евангелии и тому, что слышавшими Господа в нас известися (Евр. зач.305). И еще нужно разъяснить, что все отеческое учение имеет неоспоримую и несомненную достоверность потому только, что имеет своим основанием Евангельское же и Апостольское учение, по слову св. апостола Павла: основания иного никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос (Кор. зач.128); и паки: наздани бывше на основании Апостол и Пророк, сущу краегольну самому Иисусу Христу, о немже всяко создание составляемо растет в церковь святую о Господе (Ефес. зач.222). Нужно на основании сих свидетельств объяснить старообрядцам, что слова отеческие должно принимать и пользоваться ими не к отвержению Евангельской истины, но к утверждению, ибо и святые отцы могли созидать только на основании Апостол и Пророк, для которого краеугольным камнем служит сам Христос. Нужно еще всадить в слушателях понятие и о том, что слова Евангельские и Апостольские, сказанными притчами и недоуменные, должно разуметь не по своему умышлению, но по толкованию св. отцов и учителей церкви. Это нужно потому, что божественные Писания, а особенно пророческие речения именуемые старообрядцы толкуют часто по своему смышлению, кривосказательно, и приводят их таким образом в подтверждение своих лжеучений. Как, например, те пророческие речения, которые сказаны о прекращении ветхозаветного священства и жертвы, они приводят в свидетельство о мнимом прекращении вечного новозаветного священства и жертвы. И еще толкуют иносказательно или возводно то, что св. отцами во иносказательство не приемлется. Как, например, слова из песни пророка Аввакума: оскудеша овцы от пищи и не будет волов при яслех (гл. 3, ст. 14) они, кривосказуя,толкуют так: оскудеша овцы от пищи, – значит оскудело, прекратилось св. причащение, а не будет волов при яслех – значит прекратится новозаветное священство. Чтобы потом изобличить неправильность таковых произвольных толкований толкованиями отцов церкви, для этого и нужно предварительно внушить слушателям, что самопроизвольно толковать пророчества не позволяется, а должно разуметь оные так, как божественные отцы достигоша, и подтвердить это постановлениями вселенских соборов (шестого собора правило 19). Когда вы успеете всадить во умы слушателей сицевые о Евангельских истинах понятия, и когда они уразумеют, как следует христианину смотреть на слово Божие и чем руководствоваться в его разумении, вы уже многое совершили. И если потом, когда будете говорить старообрядцам о правоте церкви, они, по своим закоренелым привычкам, на первый раз не изъявят с вами согласия, однако же вами всажденные в них понятия о непреложности Евангельских истин и вечности Христовых обетований мало-помалу станут их просвещать и приводить к познанию св. церкви. В этом мне пришлось убедиться многими опытами. Даже люди, бывшие самыми ревностными защитниками раскола, когда усвоили себе понятие о незыблемости и необходимости для спасения веры во св. Евангелие, постепенно пришли к соединению со св. церковью. Необходимо нужны все такие разъяснения и для православных слушателей: ибо когда в них всадятся здравые понятия о том, какое значение имеет св. Евангелие и все священное Писание, и как должно толковать его, тогда они могут сами ценить справедливость ваших доказательств против раскола и неосновательность доводов, представляемых старообрядцами; а без того они не могут справедливо ценить ваши доказательства. Нужно заметить еще, что так именно начинать беседы, положить в самом их начале таковые основания в слушателях, даже и в самых старообрядцах, весьма удобно, ибо эти вразумления не касаются спорных предметов и могут быть спокойно выслушаны и приняты всеми.

Когда вам удастся положить вашим беседам таковое твердое основание, т.е. разъяснить слушателям силу и незыблемость Евангелия, непоколебимую верность возвещенных в нем и вообще в слове Божием истин, и показать, что отеческие писания только разъясняют и подтверждают оные и в противоречии с ними стоять не могут и не должны, тогда, на этом основании, вам уже удобно будет созидать все здание бесед со старообрядцами. От раскрытия истинности и незыблемости Евангельского учения должно перейти к раскрытию вечности и непреложности находящихся во Евангелии обетований Христа Спасителя о созданной Им церкви, к изложению содержащегося в слове Божием учения о здании, составе, свойствах и принадлежностях церкви, начав словами ап. Павла, что церковь, как и тело человеческое, не един имать уд, но мнози (Кор. зач.152), что той (Христос) дал овы убо Апостолы, овы Пророки, овы благовестники, овы же пастыри и учители... в созидание тела Христова (Ефес. зач.224), и что в церкви вся нам божественныя силы Его, яже к животу и благочестию, поданы (2Петр. зач.64). На основании сих и других свидетельств слова Божия вы покажете, что в церкви неотменно должна быть полнота иерархии, с каковою создал ее Христос, и полнота богоучрежденных таинств, и что церковь, пребывающая неизменно с таковою полнотою священства и таинств, и только она, есть церковь истинная. При этом нужно раскрыть, что таковое устройство в церкви должно быть именно неизвестным и непрерывным, что священство и одному священству предоставленное совершение таинств должны иметь непрерывную премственность от св. Апостолов, имущих основание и корень во Христе, по Его собственному слову: Аз есмь розга, вы же рождие. Якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе: тако и вы, аще во Мне не пребудете... яко без Мене не можете творити ничесоже (Иоан. зач.80). Затем следует показать, что таковая церковь, с таковым устройством, имущая непрерывную преемственность священства и таинств от св. Апостолов, по Господню обетованию, пребудет неодоленною до скончания века: созижду церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей (Мат. зач.67). После этого уже следует перейти и к заключению, что старообрядцы всех согласий таковой церкви, имущей вся божественныя силы, яже к животу и благочестию, с преемственно от самих Апостолов сохраняемою полнотою иерархии и таинств, не составляют, и, как пребывающие вне спасительного ковчега –церкви, спастись не могут, но, дабы получить спасение, должны соделаться чадами истинной церкви – единой, святой, соборной и апостольской.

Переходя к беседам о самом старообрядчестве, составляет ли оно истинную церковь Христову, необходимо внушить слушателям твердое понятие о различии догматов веры от обрядов. Надлежит именно разъяснить им, что догматы веры суть богооткровенные истины о самой сущности веры, утверждающиеся на священном Писании и точно определенные вселенскими соборами, потому никем не могут быть изменяемы, а обряды, все вообще, равно как и те, за которые отделяются от церкви старообрядцы, такого догматического основания в слове Божием и в определениях вселенских соборов не имеют. Хотя некоторые обряды и образуют собою догматы веры, но сами они не суть догматы, и не только внешний вид их, форма и выражение, но и самое образовательное их значение вселенскими соборами не утверждены. Обряды устроены самою церковью, а иногда имеют в основании и частный обычай: потому они к лучшему, и вообще по усмотрению потребности, ради единства содержания оных во всех церквах, самою церковью могут быть изменяемы, и действительно изменялись, как доказывается правилами соборов (Лаодикийского соб. пр.11 и 19) и историей церкви, причем не покоряющиеся распоряжению церковному в исправлении обрядов осуждались даже как еретики (например, четыренадесятники). Показав таким образом различие между догматом веры и обрядом и можно будет впоследствии раскрывать, что церковь православная в догматах веры, не подлежащих изменению, и не сделала никаких изменений, отложений или приложений, как свидетельствует содержимое ею учение веры (в Символе, Катихизисе), в котором и сами старообрядцы никакого нарушения догматов православия указать не могут, – а подвергла церковь исправлению только обряды, на что она имела право, и столь законное, что не покоряющиеся такому ее распоряжению относительно обрядов, по канонам церковным, подлежат осуждению, Отсюда и будет явствовать, что старообрядцы, отделившиеся от церкви не за изменения догматов, а за исправление обрядов, впали в грех раскола и праведно подлежат осуждению.

Случается, что иногда, по обстоятельствам, бывает неудобно сначала беседы подробно говорить о вере во Евангелие; тогда нужно начать беседу прямо изложением обетований Господних о церкви,– говорить о ее составе, о существенных ее принадлежностях, и потом уже подтвердить непоколебимость Евангельских обетований свидетельствами о непоколебимости самого Евангелия. Иногда же, по обстоятельствам, напр. по настоянию слушателей, может случиться и так: старообрядцы, думая, что они в беседах о двуперстии непобедимы, не захотят с самого же начала ни о чем ином беседовать, как только о любимом ими предмете, о двуперстии, и в противном случае готовы будут совсем уклониться от беседы. Нельзя в таком случае не уважить их; нужно уступить, чтобы только не прекращать беседы. Но потом, когда кончите беседовать о двуперстии или ином предмете, о каком они настоятельно будут требовать рассмотрения, вы все-таки должны не оставлять своего плана относительно бесед и приступить к выполнению его.

Решаясь беседовать о перстосложении, непременно нужно иметь в виду, что из-за него именуемые старообрядцы, как из-за догмата веры, отделяются от св. церкви. Поэтому, согласно самому существу дела, вам нужно иметь о нем рассуждение именно со стороны догматической, т.е. рассуждать о том, действительно ли двуперстие есть догмат веры, за изменение которого можно было бы отделяться от церкви, принимающей вместо двуперстия троеперстие. А беседовать о нем со стороны археологической, т.е. о том, когда оно явилось, и что древнее, – троеперстие или двуперстие, даже и при достаточных знаниях, едва ли нужно и полезно, особенно вначале. Это было бы, повторяю, отступлением от прямой цели, для которой о предмете должно быть рассуждение, так как и сами старообрядцы, делая из-за двуперстия разделение с церковью, чрез это возводят его именно в степень догмата, почему и должно по справедливости рассуждать прежде всего о том, есть ли двуперстие догмат и можно ли из-за двуперстия отделяться от вселенской церкви. Итак, если вы будете вынуждены вести беседу о перстосложении, вам следует прежде всего спросить старообрядцев: двуперстное сложение, или, пожалуй мнение, что только известными тремя перстами (великим и двумя малыми) можно образовать Св. Троицу и только известными двумя (указательным и великосредним) можно образовать Божество и человечество во Христе, – что это, есть ли догмат веры или только обряд? Ежели старообрядцы скажут, что такое перстосложение есть догмат веры, то вы потребуете доказательств, где же писано, что перстосложение есть догмат веры, и на котором соборе вселенском оный догмат утвержден, как следует ему быть утвержденным, если это есть догмат веры. Этого они, разумеется, показать не могут, а не показав, что двуперстие есть догмат, и однако признавая его догматом, они являются вводителями новодогматствования, за что подлежат осуждению древних св. соборов, положенному на вводителей новодогматствований, и Апостольской анафеме, как благовествующие иное благовествование (Галат. зач.198). А если скажут старообрядцы, что двуперстие не есть догмат веры, а только обряд: то вы предложите им доказать, где писано, что вселенская церковь (а не частный человек) не имеет права исправлять обряды, и где писано, что за исправление обрядов должно или можно отделяться от вселенской церкви. Этого они также не могут показать; а не показав, не могут оправдать и своего отделения от церкви. При этом вам нужно разъяснить своим слушателям, что вселенская церковь обряды исправляла, а посему имеет право и впредь оные исправлять, какого права не имеют только частные лица, и что поставляя в этом отношении вселенскую церковь наравне с частными лицами, старообрядцы отметают дарованную ей самим Христом Спасителем власть, являются преслушниками церкви, о которых сказал Господь: аще церковь преслушает брат твой, буди тебе якоже язычник и мытарь (Мат. зач.75).

Притом нужно иметь вам в виду, что на беседе о перстосложении, если бы вы сначала же стали приводить доказательства в защиту троеперстного сложения, старообрядцы выслушивать со вниманием вас не станут и не могут, поднимут шум и говор: вот-де и троеперстие уже оправдывает! что его слушать! Даже когда вы после этого поведете речь и о других предметах, вашим ясным доказательствам от Писания внимать не будут. Потому и нужно вам иметь осторожность, чтобы не сначала говорить о троеперстии, но, как я сказал, прежде всего нужно постараться разъяснить, что двуперстие не есть догмат веры, что хотя оно и существовало в церкви русской, хотя и есть писано о нем в старопечатных книгах, но нигде того не написано, чтобы двуперстие признавать догматом веры. Внушивши эту истину, вам уже не трудно будет приступить к разъяснению, что так как двуперстие не есть догмат веры, и так как вообще не может быть догматом веры то, какими перстами образовать Св. Троицу и два естества во Христе, почему в различных местах существовали и различные перстосложения, из-за чего христиане одни других не порицали в ереси и одни от других не отделялись, то, значит отделяющиеся от церкви из-за обряда повинны греху раскола. В таком роде и в таком духе беседа о перстосложении удобо приятна для старообрядцев и может привести их к признанию ошибочности своих понятий о обряде и к сознанию незаконности своего из-за обрядов отделения от церкви.

Нужно также в собеседованиях по возможности наблюдать, чтобы не кончивши рассмотрение предмета, о котором началось рассуждение, к другому не переходить. При таких отступлениях от одного предмета к другому, у слушателей не может остаться ясного представления, о чем была речь, и твердого, ясного понятия ни об одном предмете не могут они вынести из беседы. А старообрядческие собеседники нарочно имеют такую уловку: когда видят, что придется им остаться безответными при рассмотрении какого-либо вопроса, то, дабы не посрамить себя пред слушателями, сейчас отступают к другому предмету. Надобно всячески стараться не допускать с их стороны таких уловок.

Также еще нужно наблюдать в собеседовании и вот что: когда старообрядческий начетчик в оправдание свое будет приводить подряд множество доказательств, тогда слушатели, не понимая их неосновательности, могут подумать, что все приведенные им доказательства действительно служат в оправдание именуемого старообрядчества. Посему, чтобы предохранить слушателей от таковой ошибки, нужно просить старообрядческого начетчика, чтобы он, по прочтении двух или трех доказательств на время приостановился от чтения, и подвергнуть рассмотрению вычитанные им доказательства, действительно ли служат они в оправдание той мысли или того предмета, в оправдание которого были приведены. По рассмотрении должно предоставить собеседнику далее вычитывать свои доказательства, и опять остановить его, где нужно. А ежели дать ему вычитать 10 или 20 доказательств без рассмотрения их, и отложить рассмотрение до прочтения всех доказательств, то и народ, слушающий беседу, и сам православный собеседник, по множеству их может запамятовать, и важнейшие из них могут остаться без правильного разъяснения, а между тем у кого-либо останутся в памяти, как сильные, но не опровергнутые доказательства. Если же старообрядческий начетчик станет обижаться, что разъяснением прерывают его чтение, то ему нужно заметить, что беседа составляется не для победы, но для рассмотрения истины, и что ему не возбраняют приводить свои доказательства, сколько ему нужно, но только каждое из них рассмотреть, как скоро оно высказано; что и цель изыскания истины требует необходимо, чтобы приводимые с обеих сторон доказательства были рассматриваемы, действительно ли служат они оправданием мысли, с которою приводятся, или приводятся ошибочно, и в них нет того разума, какой, по недоумению, приведший их усматривает; что такое только собеседование и может принести желательную пользу, что поэтому он за разъяснение приводимых им свидетельств и доказательств обижаться не должен. А если он рассмотрения приводимых им доказательств находит неправильными, то пусть их опровергнет, и это будет служить еще к большему разъяснению истины в его пользу.

Еще следует вам иметь в виду, что важнейшие предметы, о которых будет беседа, для лучшего понятия слушателям нужно разъяснять с особенным старанием, а для этого нужно бывает и повторять. Также, когда старообрядцы по важнейшим предметам останутся бездоказательными, тогда, чтобы их безответность была яснее понята слушателями, вам нужно повторить затруднительный для старообрядцев вопрос или на нем и постоять, чтобы он примечен был слушателями и остался у них в понятии. А иначе важные вопросы иногда могут ускользнуть от их внимания, также в чем сила ваших доказательств и в чем бездоказательность старообрядческого собеседника могут они и не приметить.

Священник сказал: Старообрядцы в оправдание своего отделения от церкви всегда указывают на клятвы, положенные собором 1667 г. и прежде его бывшими соборами, также на обретающиеся в полемических книгах поречения на двуперстие и прочие так называемые старые обряды. Клятвы эти и поречения представляют они, как доказательство мнимого еретичества церкви.

Я ответил: Ересь есть какое-либо изменение, прибавление или отнятие в догматах веры; еретик есть тот, кто и после обличения содержит упорно ересь, хотя бы без проклятия православного учения; раскольник же есть тот, кто из-за ненарочитых предметов церковного учения отделяет себя от вселенской церкви. Двуперстие и прочие обряды, как мы и прежде с вами говорили, не суть догматы веры, богооткровенно уставленные и утвержденные вселенскими соборами: посему и изменение их самою российскою церковью для согласия с древними церквами не может быть ересью. Церковь, исполняя обряды, догматов веры не касалась. Оно также не может быть и расколом, ибо исправляя обряды сама церковь, имущая на то власть; только в таком случае исправление обрядов было бы действием, имеющим характер раскола, если бы произвели его частные лица, действуя без согласия на то со стороны церкви и даже в противление церкви. Посему, скажете вы, если бы церковь положила на кого-либо соборную клятву даже за одно содержание некоторых старых обрядов, ею отмененных, и тогда она сама, как соблюдшая чистоту православия в догматах веры, чрез наложение сей клятвы не могла бы утратить чистоту православия и лишиться в таинствах благодати Св. Духа, точно так же, как и древняя церковь, 1-м правилом Антиохийского собора и 7-м Лаодикийского проклявши четыренадесятников и причетши их к еретикам за содержание древнего и православного, но уже отмененного церковью обычая празднования Пасхи в четыренадесятый день луны, чрез сие нимало не погрешила, не лишилась православия и даров Св. Духа в таинствах. А в действительности церковь на соборе 1667 г. не проклинала никого за одно содержание некоторых старых обрядов, или в частности за содержание двуперстия: собором 1667 г. положены клятвы за отделение от церкви из-за обрядов и за поречение церкви, что аки бы она чрез исправление обрядов впала в еретичество и лишилась благодати Св. Духа в тайнодействиях, что и поныне твердят именуемые старообрядцы. Притом же старообрядческие поречения на св. церковь предварили определения собора 1667 г., как о том свидетельствует и самый собор в своих актах; а этим ясно доказывается, что не соборные клятвы 1667 г. вызвали отделение именуемых старообрядцев от церкви, но отделение старообрядцев от церкви и Хулы их на св. церковь вызвали соборные определения 1667 г. А преждебывшие соборные определения относительно двуперстия и прочих обрядов должно принимать в силе решения собора 1667 г., как собора большего103.

Также и полемические книги изданы после отделения раскола от церкви; и они вызваны также хулами старообрядцев на св. церковь и отделением их от церкви: значит, также не могли быть причиною сего их отделения. А притом они суть произведения частных лиц, и вселенской церкви даже не известны: поэтому за них и не может быть обвиняема вся вселенская церковь и невозможно из-за них иметь разделение с сею церковью. И еще: те частные лица, т.е. писатели полемических сочинений, хотя резко выражались о именуемых старых обрядах, будучи вызваны на то хулами самих старообрядцев, но поелику они догматов веры не касались и хранили оные в чистоте, посему и в нарушении православия подозреваемы быть не могут. Именуемые старообрядцы обвиняют полемических писателей в ереси за то, что они с своей стороны за двуперстие и за другие некоторые старые обряды обвиняли в неправославии именуемых старообрядцев, усматривая в двуперстии, сугубом аллилуиа и проч, арианство, несторианство и другие ереси. Но за эти обвинения нельзя подозревать самих писателей полемических книг в неправославии: ибо они никакого неправославного учения не высказали ни о Св. Троице, ни о Господнем воплощении, а только иных подозревали в последовании неправославным учениям; этим самым даже ясно доказывается, что иные писатели твердо содержали православие и ревностно удалялись от осужденных церковью ересей. Если бы они сами заражены были Ариевою и подобными ей ересями, то не могли бы иных зазирать в том, что сами разделяли. Они подозревали старообрядцев в содержании ересей: значит сами не были еретики. Посему старообрядцам нужно только себя оправдать в оном подозрении, как оправдал себя и Максим Грек от возводимых на него обвинений в еретичестве, а не отделяться чрез то от вселенской церкви.

Скажут именуемые старообрядцы: «Справедливо ли нас зазирать в ереси за содержание старых обрядов? Этим возводится укорение не только на сии обряды, но даже и на содержавшую оные древнюю русскую церковь». В ответ на это нужно показать всю неосновательность этого мнения старообрядцев, что будто бы укорение высказанное на них полемическими писателями за содержание старых обрядов может падать и на древнюю церковь. Один и тот же обряд можно употреблять и с православным исповеданием, и с неправославным. Например: в древности для крестного знамения употреблялось в некоторых местах единоперстие с православным исповеданием, во образование единого Божества, и было православно (Св. Златоуста беседа 54 на Ев. от Мат.); потом употребляли то же единоперстие и единовольники уже не с православным исповеданием, а в образование своего лжеучения о единой воле во Христе. Таким образом древний православный обряд единоперстия у единовольников сделался обрядом неправославным. И церковь не только считала сей обряд единовольников неправославным, но и подвергла употребляющих его проклятию: в Потребнике, в чине приятия от ереси Хвалисинов, сказано: «иже не крестит двема перстома да будет проклят». Хотя здесь в проклятии не упоминается прямо о единоперстии и о тех, которые «пальцем лице свое перекрещают», но так как под именем Хвалисинов проклинаются единовольники, то значит имеется в виду именно употребляющие оное. И это проклятие на употребляющих древний православный обряд единоперстия, но употребляющих с мыслью неправославною, на древнюю церковь, и вообще на употреблявших единоперстие с православною мыслью, очевидно, не падало, как согласятся с этим, конечно, сами старообрядцы; а церковь, проклинающую единоперстие, никто из здравомыслящих не зазрит в том, что будто бы она проклинает чрез сие древлеправославных христиан, употреблявших единоперстие, тем паче в том, что якобы она проклинает исповедуемое единоперстием учение о едином Боге, в Троице славимом. Так же точно и подозрение на старообрядцев в содержании старых обрядов с неправославною мыслью, – подозрение к которому дали повод и основание их предки: Аввакум, Лазарь и другие своим неправославным учением о Св. Троице и о Христовом воплощении (См. послания диакона Феодора к сыну, в 6-м томе Материалов для истории раскола), не может падать на древнюю русскую церковь, допускавшую употребление двуперстия с православною мыслью о Св. Троице и воплощении, также на теперешних старообрядцев, и именно на тех, которые с сим обрядом не соединяют никакого неправославного учения. Итак, вы объясните, что именуемые старообрядцы напрасно приводят в оправдание своего отделения от вселенской церкви находящиеся в полемических сочинениях поречения на старые обряды, и что в оправдание своего отделения от церкви они должны представить не соборные клятвы и поречения полемических книг на содержащих именуемые старые обряды, каковые клятвы и поречения нимало не нарушают православия церкви, а следует им доказать, что святая церковь допустила изменение в догматах веры и тем нарушила православие, чего они в продолжение двухсот лет не доказали и доказать не могут: ибо Господь, обещавый сохранить церковь свою непозыблему, хранит ю от ересей. Итак, указанием на соборные клятвы 1667 г. и на поречения полемических книг старообрядцы не могут ни церковь обвинить в нарушении православия, ни себя оправдать за отделение от церкви; напротив, справедливо подлежат они обвинению в грехе раскола церковного за незаконное, без благословной вины, отделение от вселенской церкви, и не только в грехе раскола церковного, но и в грехе новодогматствования: потому что обряды, из-за которых они сделали отделение от церкви, то есть двуперстие и прочие, вводят в число догматов веры, тогда как они не введены в число догматов вселенскими соборами и древнею церковью. А что обряды сии старообрядцы действительно возводят в догматы веры, это свидетельствуется самым их отделением от вселенской церкви из-за обрядов, это показывают и сочинения первых расколоучителей. Укажу для примера на известную всем старообрядцам Соловецкую Челобитную, в которой челобитчики писали царю Алексею Михайловичу: «по преданию, государь, Никона, бывшего патриарха, и по новоизложенным его книгам, проповедают нам ныне его Никоновы ученицы новую незнаемую веру». И потом многократно в Челобитной упоминают, что они новые веры принять не хотят. Это говорили челобитчики о исправленных церковных обрядах: значит, по их мнению, исправлением обрядов изменена старая вера и введена новая. Да и прочие старообрядческие писатели в исправлении обрядов видят изменение веры. Значит, по учению старообрядцев, иными перстами, т.е. не большим и двумя последними, образовать Св. Троицу есть иная вера, не в ту сторону обратиться, обходя вокруг купели в крещении или вокруг аналоя в венчании, опять иная вера. Мы, говорят старообрядцы, по старой вере: у нас ходят по солнцу! Посему у именуемых старообрядцев и в персты вера, и в хождение по солнцу вера. Не есть ли это новодогматствование и иное благовествование? Пусть обряд сам по себе не противен православию: но поставлять его в догмат веры есть новодогматствование. И церковь, не приемлющую их новодогматствований, они еще обвиняют за то в ереси!

Теперь вам не трудно видеть, как лучше вести беседу о соборных клятвах и поречениях полемических книг, если старообрядцы возбудят об этом вопрос. Я сказал уже, что именуемые старые обряды, как то: двуперстие и прочие, по мнению старообрядцев, суть догматы веры, и что они утверждают, будто православная церковь не только изменила сии догматы веры, но и положила еще за содержание оных проклятие, что через это она утратила православие, впала в еретичество и лишилась даров Св. Духа на тайнодействия. Так одинаково мудрствуют и беспоповцы. Посему и в беседе с ними о клятвах собора 1667 г. следует непременно иметь в виду такое их мудрование, то есть нужно ставить вопрос так: уважаемые старообрядцами обряды, двуперстие и прочие, суть ли догматы веры, и церковь российская, заменив их принятыми от греческой церкви, изменила ли через это какие-либо догматы веры? а также и чрез положение клятв на не покоряющихся ее установлениям, на хулящих ее обряды, отпала ли православия? положенные ею клятвы падают ли на догматы веры, или только на употребляющих иные, отмененные церковью, обряды? Поставив так вопрос, не должно отступать от него. И если старообрядцы скажут, что отмененные обряды суть догматы веры, то следует просить у них на это доказательств, а так как доказательств они представить не могут, то и следует обличать их во введении неутвержденных вселенскими соборами и непринятых церковью догматов, за что подлежат они анафеме, изреченной Апостолом на проповедующих иное благовествование. А ежели скажут, что те предметы, за которые положены соборные клятвы, суть обряды, то нужно потребовать у них доказательства, где писано, что церковь не имеет власти исправлять обряды и что исправление обрядов может лишить всю церковь православия. И этого доказать они не будут иметь возможности. Вы же, напротив, покажете, что церковь вселенская имеет право исправлять обряды и непокоряющихся ее определению относительно исправленных ею обрядов предавать проклятию. Раскрывая таким образом в беседе, что церковь исправлением обрядов не изменила православия и что исправлять обряды она имеет власть, вы мало-помалу будете приводить старообрядцев к сближению с церковью, а православных, смущаемых проповедью раскольников, будто церковь, исправив обряды, утратила православие, успокоите и утвердите в покорности св. церкви.

Вопросом о соборных клятвах 1667 г. старообрядческие начетчики в собеседованиях любят злоупотреблять (полагая себя в нем непобедимыми): поэтому считаю не излишним повторить еще, как они смотрят на соборные клятвы и как их понимают. Они утверждают, что клятвы на них положены не за хуления на церковь и содержимые церковью обряды, а только за одно содержание именуемых старых обрядов; почитая же эти обряды за догматы веры, они силятся доказать, что церковь, изменив обряды, изменила догматы веры, и не только изменила, но даже и проклятие положила на правые догматы веры и на содержащих оные: посему, говорят, она поступила горше всех древних еретиков, и болезнь ее неуврачуема. Вследствие таких, укоренившихся между ними, понятий о клятвах собора 1667 г., когда происходит беседа о сих клятвах, они обыкновенно делают шум и говор, уклоняются от внимания. Поэтому и нужно собеседнику прежде беседы о клятвах побеседовать о перстосложении и прочих обрядовых разностях, именно уяснить слушателям, как старообрядцам, так и православным, что обряды, а наипаче двуперстие, не суть догматы веры и властью церкви могут быть исправляемы, изменяемы и отменяемы; но при этом должно соблюдать осторожность, чтобы не сказать о сих обрядах резкого слова, нужно напротив относиться к ним с полным уважением. Требуется сие не для того только, чтобы беседа была вместима старообрядцам, но и потому, что содержимые старообрядцами обряды действительно употреблялись некогда в нашей церкви. Важнее всего то, чтобы доказать, что обряды не имеют сами по себе догматического значения и в церкви вселенской издревле существовало разнообразие обрядов, что поелику они не суть догматы, то могут быть и изменяемы церковною властью. Когда вы успеете уяснить все это и внушить вашим слушателям, тогда уже, если бы старообрядцы в собеседовании и настаивали, что клятвы собора положены за содержание именуемых старых обрядов, их укорение за сие на церковь и обвинение церкви за сие в еретичестве потеряют силу в понятии слушателей.

Вот что еще нужно собеседнику иметь в виду. В правилах св. Апостолов и св. соборов есть определения, хотя не касающиеся догматов веры, но неисполнение которых строго наказуется, так что даже епископы за неисполнение их подвергаются извержению. Однако же определения эти по усмотрению вселенской церкви к полезному были изменяемы. Например, пятое правило св. Апостол епископа, пустивша жену свою и не хотяща пояти ея, извергает из сана; но правило это шестой вселенский собор (пр. 13-м) отменил и даже повелел, напротив, епископа, не пустивша свою жену, изврещи из сана. И еще: пятьдесят девятое правило Лаодикийского собора возбраняет в церквицах, сущих внутрь домов, литургию совершати; а шестой вселенский собор (пр. 31-м) разрешает сие творити с повелением епископа. Значит, правила эти связывали единично епископов, преступающих оные, а по установлению всей соборной церкви к полезному могли быть и изменяемы, как не касающиеся догматов веры. А именуемые старообрядцы подыскивают такие правила, влагающие (под запрещения епископов, и приводят их во обвинение за распоряжения всей вселенской церкви, подлагая под извержение всех вселенской церкви епископов, и тем простейших отторгают от церкви. Когда старообрядцы будут возводить такие обвинения на вселенскую церковь, тогда собеседник должен ответить им, что оные обвинения могут касаться частных лиц, хотя бы они были и епископы, а не установлений вселенской церкви.

Священник: Старообрядцы любят предлагать такой вопрос: до Никона патриарха по старопечатным книгам предки наши спасались; какая же была надобность патриарху Никону делать исправление книг?

Я сказал: В ответ на это хорошо привести пример из истории древней церкви. До первого вселенского собора, когда в Азии праздновали пасху в 14 день луны, азийские христиане несомненно спасались; и когда в церкви до шестого вселенского собора существовали женатые епископы, как сии епископы, так и их пасомые тоже несомненно спасались. И однако же церковь признала необходимым прекратить существовавший в Азии обычай праздновать пасху в 14-й день и прекратить дальнейшее существование женатых епископов. Церковь делала эти изменения не потому, чтобы до них христиане не спасались, а только устрояя церковные порядки на лучшее. Подобно тому нужно было и исправление книжное при патриархе Никоне, хотя православные россияне спасались и по старым книгам. Это требовало разнообразие прежде патриарха Никона напечатанных богослужебных книг, в чем каждый может убедиться, сличив их между собою: опыт такого сличения старопечатных Потребников сделан иеромонахом Филаретом и книжку эту вы удобно можете представлять для показания существовавшего в книгах несходства. А притом, в обрядах требовалось исправление и для однообразия с греческою, единоверною нам, церковью. Также требовало этого сомнительное основание некоторых у нас существовавших обрядов, как напр. двоения аллилуиа, которое основывалось на мнимом откровении ученику преподобного Евфросина, имеющем большие погрешности даже в догматах веры.

Священник: Раскольники-беспоповцы всегда стараются в собеседованиях поднимать вопрос о духовном приходе антихриста, силясь доказать, что антихрист будто бы уже царствует в мире. Как лучше вести беседы с ними об антихристе?

Я отвечал: Беспоповцы к беседе об антихристе прибегают потому, что они не имеют священства и приношения бескровной жертвы тела и крови Господних, и в этом лишении своем проповедью о воцарении антихриста хотят себя оправдать: ибо по их мнению с воцарением антихриста приношение бескровной жертвы должно прекратиться. Чтобы не входить с ними в излишнюю беседу о сем предмете и яснее доказать истину, нужно поэтому, прежде разговора о воцарении антихриста, доказать на основании учения Апостольского, что приношение бескровной жертвы тела и крови Господних будет совершаться до второго Христова пришествия, а не до пришествия только последнего антихриста. Апостол пишет: елижды аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дóндеже приидет (Кор. зач.149). По сему Апостольскому словеси приношение бескровной жертвы не должно прекратиться и во время царствования последнего антихриста. Вместе с сим следует еще сказать о вечности новоблагодатного священства Христова. Притом надобно знать собеседнику, что некоторые из отцов церкви, описывая лютость гонения на верных, которое произведет антихрист в тех местах, где будет распространяться его царство, пишут действительно о разорении от него св. алтарей, о запустении св. церквей, о прекращении в них приношения бескровной жертвы тела и крови Господних. Это говорят они о тех местах, где будет царствовать антихрист, и естественно, что видимое разорение храмов может совершиться в царство мучителя-антихриста, как разорялись св. храмы и во времена царей- мучителей идолопоклонников, или даже во времена арианства, как о том свидетельствует св. Василий Великий в послании к западным епископам (послание 87); о всеобщем же прекращении бескровной жертвы и священства во времена антихриста св. отцы не говорят. Но беспоповцы, злоупотребляя их словами, в противность учению Апостольскому о вечном приношении бескровной жертвы, утверждают, что акибы в царство последнего антихриста повсеместно прекратится приношение бескровной жертвы. О прекращении новоблагодатного священства во дни царствования последнего антихриста, повторяю, у отцов церкви нигде нет даже малейшего намека, напротив ясно проповедуется его вечность, и сим ясно доказывается, что учители церкви, если писали о прекращении приношения бескровной жертвы тела и крови Господней во дни последнего антихриста, то писали о прекращении торжественного, среди градов и сел, совершения ее во дни и в местах царствования последнего антихриста. Если бы отцы имели мысль о совершенном прекращении приношения бескровной жертвы, то написали бы и о прекращении новоблагодатного священства: ибо невозможно прекратиться приношению бескровной жертвы при существовании новоблагодатного священства Христова. Как во веки пребудет новоблагодатное священство Христово, так будет совершаться и приношение бескровной жертвы дондеже приидет Господь. Посему, вступая в беседу об антихристе, нужно спросить беспоповцев: где писано о прекращении новоблагодатного священства Христова во дни последнего антихриста? Представить такого свидетельства они не могут. Тогда вы докажете им из священного Писания вечность новоблагодатного священства Христова, а вместе с этим легко докажете и то, что беспоповцы слова церковных учителей о прекращении бескровной жертвы во время последнего антихриста разумеют несправедливо: ибо когда вечно пребудет священство Христово, пребудет и жертвоприношение тела и крови Господних. Когда вы так поставите вопрос, то беспоповцы скоро потеряют усердие или даже и совсем откажутся беседовать о воцарении последнего антихриста, потому что после приведенных доказательств о вечности новоблагодатного священства и приношения бескровной жертвы они уже не могут мнимым воцарением антихриста оправдывать прекращение в их обществе новоблагодатного священства Христова и приношения бескровной жертвы.

А когда случится уже беседовать об антихристе, то необходимо нужно в основание беседы положить Евангельские и Апостольские сказания о признаках пришествия антихристова и о самом лице антихриста, а не входить в подробности о действиях или знамениях, какие совершит антихрист, о чем в Евангельских и Апостольских сказаниях не говорится. Прежде всего должно указать слова самого Христа Спасителя: Аз приидох во имя Отца Моего и не приемлете Мене, аще ин приидет во имя свое, того приимете (Ин. зач.17). и на сии слова Господни привести толкования св. Златоуста и блаженного Феофилакта. Св. Златоуст в беседах на Евангелие от Иоанна (беседа 41) пишет: «словами: приидет во имя свое, Христос намекает на антихриста... ибо он (антихрист) ничего подобного (что говорил Христос) не будет говорить, то есть что послан от Отца, что пришел по воле Его; но совершенно напротив, насильственно будет похищать все ему не принадлежащее и показывать себя богом над всем, как и Павел пишет: паче всякаго глаголемаго бога или чтилища, показуя себя, яко бог есть». Это именно и значит, что он приидет во имя свое. А блаж. Феофилакт сии Господни слова, что антихрист во имя свое приидет, подобно св. Златоусту, сказует сице: Аз, рече, приидох во имя Отца Моего, ибо везде Отца хвалит... Он же, рече, приидет антихрист яве, яко себя единаго хощет явити, яко един бог есть» (Благовестник зач.17, лист 86 об.). Из сих слов Спасителя и св. толкователей ясно показуется, что антихрист себя речет быти бога, и себя единаго, яко он един есть бог, и во имя свое приидет. Посему явно, что антихрист не будет проповедывать, чтобы люди веровали во Св. Троицу, и единого от Троицы, воплотившегося Христа Бога, но о себе только будет проповедывать, чтобы его единого почитали и в него единого веровали. Нужно далее сказать, что антихрист будет человек, как о том св. апостол Павел пишет, называя его человеком греха, и как, в толковании на оные слова, св. Златоуст говорит: «кто убо сей? убо ли сатана? никакоже: но человек некий, всякое его восприемляй действо» (на 2 посл. к Солун. бес. 3). Отсюда явствует, что антихрист будет человек действующий, а не действо только, как думают беспоповцы. Далее должно показать, что антихрист приидет к иудеям, ибо к ним лично сказаны слова Спасителя об антихристе: сего приимете. И потому к ним приидет, что они пришедшего к ним Спасителя не приняли: Аз приидох... и не приемлете Мене, и утверждают, что акибы слушая закона не приняли Христа. Когда они приимут антихриста, то сим обличатся, что ложно оправдывают себя законом в неприятии Христа. О сем весьма ясно говорится в толковании св. Златоуста на второе послание к Солунянам св. апостола Павла (на зач.275). По изъяснении сих Евангельских и Апостольских об антихристе сказаний следует спросить беспоповцев: когда они сказуют антихриста уже пришедшим, то где же этот человек, восхитивший царскую, не принадлежащую ему власть, и одного себя проповедающий быти бога? Не показав сего, они ясно обличатся в своем лжеучении. При этом следует указать, что они, не боясь Бога, в противность Евангельскому учению об антихристе, имеющем приити во имя свое, тамо проповедают антихристу царствовати, где прославляется Св. Троица, и таинства, совершаемые во имя Св. Живоначальные Троицы, не срамляются называть печатью антихриста.

Священник: Одних бесед с именуемыми старообрядцами и с православными о именуемом старообрядчестве достаточно ли для ослабления раскола и предохранения православных от раскола? Что еще требуется для этого с нашей стороны?

Я ответил: Беседовать со старообрядцами, доказывать им правоту св. церкви и заблуждение раскола, дело не только полезное, но и необходимо нужное во всяком приходе, где только есть именуемые старообрядцы; и нужно это не только для вразумления старообрядцев, но для утверждения православных в преданности православию, дабы они не увлекались лжеучением раскольников, неусыпно тщащихся о совращении православных. Но одних бесед для этого недостаточно. Нужно в пособие беседам непременно располагать и старообрядцев и православных к чтению книг, раскрывающих неправду раскола. А затем необходимо нужно поучать православных прихожан и особенно причт церковный доброй нравственности и хранению Господних заповедей, дабы ослаблением доброго жития в среде православных не отталкивать старообрядцев от соединения с православною церковью, но паче добродетельною жизнью православных содействовать обращению их к церкви, по слову Спасителя: тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая ваши дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мат. зач.11). И еще необходимо нужно заботиться привлекать старообрядцев к православной церкви следующими способами: чтобы чтение и пение, во время церковной службы, отправлялось благочинно и благоговейно, по слову Апостола: вся благообразно и по чину да бывают (1Кор. зач.157); чтобы прихожанами, а паче причетниками во уставе положенные поклоны были исполняемы, ибо во уставах, как исправленных, так и в старопечатных, поклоны положены одинаково, и за неисполнение их старообрядцы весьма зазирают православных, говоря: вот они и своей церкви устава о поклонах не исполняют! А особенно нужно клир и прихожан поучать, чтобы истово полагали на себя крестное знамение, как повелевает св. церковь, т.е. на главу, на живот, на правое и левое плечо. Тогда главная преграда старообрядцам к соединению с церковью будет разрушена. Точное исполнение сего обряда, наипаче чтимого старообрядцами, даже и без собеседований может повлиять на их обращение к церкви, а также и православных охранить от уклонения в раскол. Простой народ мало понимает толкования о истинах веры или поставляет их на вторую степень, а более смотрит на видимое, на исполнение обрядности. Тем только раскол и привлекает к себе православных, простейших, что показывает им всю свою точность в исполнении внешней обрядности. А кроме этого он не может иметь ничего привлекательного, – поповцы не имеют преемственного, законного священства, а беспоповцы даже и вовсе не имеют ни священства, ни семи таинств. Что же в нем привлекательного? Одно наружное исполнение обрядов, – и этим он отторгает от православной церкви чад ее, увлекая в свои сети. Посему и православный священник должен тем же средством противодействовать расколу; а без того, хотя бы он и много потрудился в собеседовании со старообрядцами, но если не приложит тщания к исполнению вышесказанного (т.е. не будет заботиться о благочинном чтении и пении, об исполнении уставных поклонов, об истовом изображении крестного знамения), весь труд его в собеседовании будет или совсем безуспешен или мало успешен. Посему я советую каждому совершать служение церкви в обращении глаголемых старообрядцев и словом, и делом, а не одною рукою созидать, другою же разорять, дабы пожать совершенный плод и от Господина жатвы получить совершенную мзду.